Блашер пишет, что с целью самоуспокоения нам необходимо с большим доверием отнестись к строкам из книг сунны и хадисов, ибо в некоторых хадисах, вроде хадиса о Худайбийе,[358] рассказывается, что Пророк ислама (С) и Сухейль – гонец или посланец жителей Мекки к Пророку (С) – решили заключить договор. Пророк ислама (С) позвал своего секретаря и писаря и начал ему диктовать: «Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного!» Тут Сухейль на миг прервал Пророка и сказал: «Начни с «Би исмика Аллахумма!» как ты начинал предыдущие твои послания. Совершенно естественно отсюда напрашивается вывод, что Сухейль знал и намекал на некоторые ранее составленные самим Пророком (С) послания, быть может, составленные до его переселения в Медину или даже до призвания его на пророчество.

Затем Р.Блашер далее рассуждает: «Более важным и более явным, нежели это сообщение, является целый ряд известий, свидетельствующих о том, что Пророк ислама (С), находясь при смерти, попросил принести баранью лопатку или лоскут кожи и перо, чтобы написать свое политическое завещание. При этом никто из присутствовавших и слышавших просьбу не выразил удивления. Но то, что никто не отреагировал и не отозвался на просьбу Пророка (С), было обусловлено неприязненными отношениями, с одной стороны, между Абубакром и Аишей и, с другой стороны, Али (Мир им!).

Рассматривая эти посылки, Р.Блашер приходит к выводу, что существуют неоспоримые факты и свидетельства владения Пророком (С) навыками чтения и письма. Кроме того, в источниках имеются сведения, указывающие на то, что дядя Пророка (С) по отцу Абуталиб и племянник его Али ибн Абуталиб (Мир им!) также обладали умением читать и писать.[359]

Опровержение выводов Р.Блашера и других. С точки зрения Р.Блашера два последних сообщения свидетельствуют о том, что Пророк Аллаха (С) умел писать, однако хочется обратить внимание на тот нюанс, что в обоих сообщениях нет ни намека на то, что Пророк ислама (С) самостоятельно и собственноручно писал что-либо.

В рассказе о событии в Худайбийе Р.Блашер сам опровергает свое же суждение в примечаниях к первой странице своего «Введения в Коран», слово «китаба» («писание») не означает, что Пророк сам писал что-то, а означает, что он поручил написать своему секретарю послание, которое, подобно другим посланиям, составляющимся на протяжении его жизни до этого события, начиналось в определенном стиле, о чем знал Сухейль, попросивший начать это послание в той же манере. Такой стиль соблюдался в соответствии с Божественным указанием всеми мусульманами при заключении сделок, долговых обязательств и прочих письменно фиксируемых операций.[360]

Что же касается рассказа о Пророке (С), лежавшем на смертном одре и просившем перо и бумагу для написания политического завещания, то и тут вывод Р.Блашера никак не может быть принят, ибо Пророк (С), даже будучи в здравом теле и в обычной обстановке, приглашал секретарей и писарей, чтобы они записывали нисходящие ему айаты и знамения. Как же в таком случае можно поверить, что Пророк в таком болезненном и предсмертном состоянии мог взяться за написание чего бы то ни было? Ведь Р.Блашер сам пишет, что в эти трагические мгновения рядом с Пророком (С) находились Али, Умар (Мир им!) и другие[361] и, согласно общепринятому правилу, они и должны были предложить свои услуги для писания чего-либо, как и делалось раньше.

Несмотря на такую грубую ошибку, допущенную Р.Блашером и некоторыми другими востоковедами, один из его последователей и учеников Мустафа Мандур выражает согласие с мнением своего учителя и высказывается в том смысле, что Пророк (С) все же умел читать и писать. В поддержку его мнения М.Мандур пишет, что необходимо с большим вниманием и серьезностью отнестись к выводам Р.Блашера относительно знакомства Пророка (С) с чтением и письмом, ибо в первых ниспосланных ему сурах речь идет о пере, чтении и писании и, вообще, знании и проблемах, неразрывно связанных с чтением и писанием, и потому высоко возносимых. Такие проблемы ни в коем случае не адресовались бы человеку, далекому от знаний, искусства чтения и писания.

Полагаем, что надобно напомнить этому ученику, что его учитель Блашер объяснял значение слова «Икра'» («Прочитай») как «Анзир» («Испугай!») и «Уд'у» («Призови»), то есть «Напугай людей и призывай их.», но ученик, более горячий в силу молодости своей, использует свидетельство, которое сам учитель уже считал неприемлемым». Следует отметить, что поскольку ученик не желал отрицать мнения своего учителя о знакомстве Пророка (С) с чтением и писанием, то в своей докторской диссертации, написанной под его руководством, он пошел еще дальше в сторону преувеличения, уклонясь от верного пути.

Верность или ошибочность предположений относительно владения или невладения Пророком Аллаха (С) грамотой, навыками чтения и письма, надеемся, прояснится более или менее после прочтения нижеследующей части нашей беседы.

Пророк ислама (С) был неграмотным. Вескими доказательствами неучености Пророка Аллаха (С) являются знамения Священного Корана, хадисы и бесчисленные исторические известия, из которых мы приведем несколько наиболее значимых примеров:

1. Айат: «ал-Лазина йаттабиуна-н-набиййа-л-уммийа, ал-лази йаджидунаху мактубан индахум фи-т-Таурати ва-л-Инджиль...»[362](«Кто следует Посланнику сему, необразованному, неученому Пророку, которого они находят записанным у них и в Торе и в Инджиле»). В толковании этого айата изложено множество мнений, которые в большинстве своем говорят о том, что Пророк Аллаха (С) не был знаком ни с чтением, ни с письмом.

Некоторые комментаторы и ученые-богословы ясно говорят, что слово «уммий» обозначает человека, не умеющего ни читать, ни писать. Другие утверждают, что слово «уммий» происходит от слова «уммат» («община»), то есть идолопоклонники, которых знали и иудеи, и христиане.[363] Поэтому слово «уммий» в данном айате выражает лишь то, что Пророк Аллаха (С) сам происходил из массы простого народа, преимущественно не владевшего грамотой, не знакомого с чтением и письмом. Однако некоторые считали, что под понятием «уммат» подразумевались просто арабы, не умевшие ни читать, ни писать, а Пророк (С) был выходцем именно из их среды. Другие, правда, полагают, что слово «уммий» произведено от арабского слова «умм» («мать»), и в этом контексте оно означает, что Пророк (С) как не мог при рождении от матери обладать способностью читать и писать, так и в период пророчества не мог ни читать, ни писать.[364] Были и иные ученые, предполагавшие, что слово «уммий» восходит к эпитету города Мекки («Умм ул-кура» – «Мать городов»), имея в виду, что Пророк был уроженцем этого города. Несомненно, что население Мекки в преобладающем большинстве не умело читать и писать.

2. Айат: «Ва ма кунта татлу мин каблихи мин китабин ва ла та-хуттуху би йаминика, изан лаартаба-л-мубтилун».[365](«Ты до него не прочитал ни одного Писанья, не обозначил ни одной буквы собственной рукой, - иначе бы в сомнение пришли все те, кто его ложью нарекает»). Этот айат прямо и ясно говорит, что Пророк Аллаха (С) до нисхождения Священного Корана ничего не читал и, вообще, не был знаком с чтением и никогда ничего не писал.

Покойный Сайид Муртаза Аллам ул-худа говорит: «Настоящий айат свидетельствует, что Пророк (С) до своего призвания на пророчество не умел писать, но после начала его пророчества мы вполне можем допустить, что он научился и читать, и писать, то есть мы вправе допустить это, равно как и то, что и после начала, и в процессе своей пророческой миссии он тоже не мог читать и писать. То есть мы не можем заявлять что-то категоричное в обоих случаях. Содержание этого айата говорит, скорее, о неграмотности Пророка (С) до пророчества, а не после него. Причина, указанная в айате, подтверждает неумение Пророка (С) читать и писать до его пророчества, ибо, в противном случае, его противники и недоброжелатели могли бы найти повод усомниться в его пророческой миссии, будь он грамотен и если владел бы чтением и письмом. Однако если он обрел грамоту после начала пророческой миссии, то это не давало никакого повода для сомнений его недругам. Быть может, Пророк ислама (С) овладел навыками чтения и письма после начала своей пророческой деятельности благодаря Джабраилу.[366]

Проблема неграмотности Пророка Аллаха (С) до его пророчества не из тех, которую после начала пророческой миссии он непременно должен был бы устранить. Он продолжал жить в соответствии с условиями того времени и среды, в которой рос и воспитывался, а когда достиг зрелого возраста, у него уже не было возможности осваивать чтение и письмо. К тому же Всевышний Господь, избрав его на пророчество и возложив на него эту историческую и судьбоносную миссию, низведя ему Откровение, избавил его от этой необходимости. Хотя сам Пророк (С) с чрезвычайной настойчивостью и упорством стремился-разжечь в душах и сердцах людей своей эпохи великую страсть и жажду к знаниям, к овладению искусством письма и чтения. Это наглядно видно в его речах и проповедях в Медине, когда он призывал всех мусульман обучать своих детей, давать им разнообразные знания. Мы помним, что после победы в сражении при Бадре по повелению Пророка (С) каждому грамотному пленнику было вменено в обязанность обучить грамоте, чтению и письму по десять детей мусульман, что служило гарантией их освобождения из плена.

Исходя из этого не было никаких препон к тому, чтобы Пророк Аллаха (С) сообразно важным историческим переменам, происходившим в его эпоху, к концу своей жизни проявил интерес к изучению грамоты, чтения и письма. Конечно, можно понять, что целью его при этом не могло быть достижение каких-то высот в искусстве овладения ими. Быть может, этот интерес был вызван и реализован в силу различных условий и обстоятельств. Поэтому в некоторых суннитских и шиитских хадисах овладение Пророком (С) умением чтения и письма к концу жизни не предполагается делом столь уж далеким от истины.

3. Третьим доказательством (из числа коранических айатов) неучености и необразованности Пророка Аллаха (С) в начале его пророческой миссии могут служить нижеследующие два айата:

а) «Лакад манна-л-Лаху ала-л-му'минин из ба'аса фихим Ра-сулан мин анфусихим йатлу алайхим аййатихи ва йузаккихим ва йуаллимухум-л-китаба ва-л-хикмата, ва ин кану мин каблу лафи залалин мубин»[367] («Аллах уже явил свое благоволенье верным, назначив им Посланника из них самих, кто им знамения Его читает и очищает их, Писанию и мудрости их учит, хоть пребывали они прежде в явном заблужденье»). Покойный ат-Табарси в своем комментарии на этот айат пишет: «Всевышний Бог тем и облагодетельствовал правоверных, что избрал из их же числа Пророка, то есть Пророка неученого, не умевшего, как и они, читать и писать, дабы знали они, что его мощь – это ниспосланное Откровение и Небесные Божественные законы.[368]

б) айат: «Хува-л-лази баса фи-л-уммийина Расулан минхум йат-лу алайхим айатихи ва йузаккихим ва йуаллимухум ал-китаба ва-л-хикмата, ва ин кану мин каблу лафи залалин мубин».[369] («Он средь невежд избрал Посланника для них, кто им Его знамения толкует, чтобы очистить их и обучить Священному Письму и мудрости Господней»). Тот же ат-Табарси в истолковании настоящего айата пишет, что Всевышний послал Пророка (С) к неученому народу, из которого он и сам происходил, при этом не умел читать и писать.[370]

И в других коранических айатах прямо или косвенно, а иногда вскользь и намеком говорится о неучености Пророка (С) ко времени начала его пророческой миссии и далее на протяжении всей его жизни, но чтобы не растягивать эту нашу беседу, мы не станем их приводить. Существует, как уже говорилось, множество различных хадисов, прямо указывающих на необразованность нашего Пророка (С), но для более широкого ознакомления с ними отошлем уважаемых читателей к сборникам хадисов, толковым словарям и комментариям.[371]

4. Четвертым доказательством научености Пророка (С) является полная осведомленность его близких, сподвижников и друзей о состоянии его здоровья, укладе и образе жизни, человеческих качествах, свойствах и особенностях характера, интересах и увлечениях. Эти близкие и друзья Пророка (С) впоследствии рассказывали обо всех сторонах его жизни столь много и подробно, что эти рассказы представили историкам возможность составить многотомные книги под названием «Житие Пророка», в которых отражены даже самые мелкие и, казалось бы, совершенно незначительные детали его жизни. Но среди всего этого изобилия сведений в этих книгах ни словом не упоминается о том, что Пророк ислама (С) умел читать и писать. Разве это обстоятельство не может служить веским и неопровержимым доказательством необразованности Пророка (С)?

5. Еще одним доводом неучености и необразованности Пророка ислама (С) является его горячее стремление к тому, чтобы ниспосылаемое ему Откровение фиксировалось в письменном виде, его рьяное усердие к верному воспроизведению и сохранению Священного Корана посредством записи или удержания в памяти. Следовательно, для сохранения Корана использовалось два средства: письмо и человеческая память. В случае невозможности использования одного из этих двух средств нередко Пророк (С) сам диктовал айаты чтецам Корана, одновременно требуя от своих помощников и писарей записывать их. Если поблизости не оказывалось писарей, он сам старался запоминать их наизусть. Таким образом, если бы Пророк (С) владел умением писать, то в случае отсутствия писаря он сам мог бы записывать нисходящее Откровение. Однако в многочисленных повествованиях о жизни Пророка (С) нет даже намека на подобного рода ситуацию. Поэтому, когда вдруг средь глубокой ночи ему вдруг нисходило Откровение и рядом не оказывалось, разумеется, ни одного писаря, он прибегал к помощи своей феноменальной памяти. Кстати, на эту тему существует огромное число хадисов, из коих проистекает следующее: во-первых, Пророк Аллаха (С) повторял айаты про себя. Абдуллах ибн Мугфиль рассказывал: «В тот день, когда Пророк (С) одержал победу над мекканцами и взял Мекку, он, сидя верхом на коне, читал про себя суру «Аль-Фатх»; во-вторых, как мы еще увидим в других разделах настоящей книги, Пророк (С) декламировал айаты Корана своим близким. Анас рассказывал: «Пророк Аллаха (С) как-то говорил Убайю ибн Ка'абу: «Всевышний Господь повелел мне прочесть тебе Коран»; в-третьих, близкие Пророка (С) нередко читали Коран пред ним ему самому. Ибн Мас‘уд говорил: «Пророк (С) как-то велел мне: «Почитай мне Коран». Я удивился: «Почитать тебе? Ведь Коран ниспослан тебе самому!» Он молвил: «Да, почитай мне Коран». И я прочел Пророку (С) суру ««Ан-Ниса’» (Женщины)»; в-четвертых, кроме всего этого, Пророк (С) читал Коран Джабраилу (Мир ему!), а Джабраил читал Коран Пророку (С). Ибн Аббас рассказывал, что Пророк Аллаха (С) в щедрости и благодетельности был наидобрейшим и добродетельнейшим из людей, и особенно непревзойденным в этом во время месяца рамадан, то есть в тот месяц, когда каждую ночь к нему спускался Джабраил (Мир ему!) и навещал его. Эти посещения происходили в каждую ночь рамадана и продолжались до окончания этого месяца. И за это время Пророк (С) полностью прочитывал ниспосланные ему айаты Корана.[372]

В хадисе, приписываемом её светлости Фатимат уз-Захре (Да упокоит её Аллах!), рассказывается, что она однажды поведала: «Пророк как-то поделился со мной: «Джабраил (Мир ему!) каждый год показывал мне и обсуждал со мной правила чтения Корана. А в этом году мы уже дважды вместе прочитали Коран. Я считаю это знаком приближения моей смерти».

Во всяком случае и как бы то ни было, исторические данные свидетельствуют об одном реальном обстоятельстве в жизни Пророка ислама (С) – его незнакомстве с письмом и чтением, ибо в противном случае, ему не было бы нужды прибегать к помощи памяти, к чтению и запоминанию Корана наизусть. Он бы записывал Коран, и ему не было бы никакой необходимости повторять его изустно с тем, чтобы достоверно сохранить его в памяти.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Писание Священного Корана

Писание Корана при жизни Пророка ислама (С) В ходе нашей предыдущей беседы на тему «Введение к писанию Корана в эпоху Пророка ислама (С)» мы говорили, что одним из непременных условий сохранения и оберегания Корана от всяких ошибок, извращений и искажений было его записывание. Мы также отмечали, что Пророк Аллаха (С) придавал огромное значение и уделял пристальное внимание записи Откровения. При его жизни и во время его призвания на пророчество в Мекке проживало небольшое число грамотных людей, знакомых с письмом и чтением, и некоторых из них Пророк (С) выбрал и пригласил к себе для записывания Откровения.

Прежде чем приступить к нашей беседе о писании Корана и Откровения во времена Пророка ислама (С), необходимо напомнить, что ученые-приверженцы Сунны, основываясь на содержании хадиса, переданного со слов самого Пророка (С), убеждены в том, что во времена Пророка (С) писцы не писали ничего, кроме записывания Корана и в соответствии с указанием самого Пророка (С) воздерживались даже от письменной фиксации хадисов. Рассказывают, что Пророк (С) потребовал: «Ла тактубу анни гай-ра-л-Кур’ана шайан, ва ман катаба анни гайра-л-Кур’ани шайан, фалйамхуху»[373] («Не пишите из моих сказываний ничего, кроме Корана. А тот, кто запишет с моих слов что-либо, кроме Корана, пусть уничтожит его»).[374] Шиитские же ученые убеждены в том, что и при жизни Пророка (С) люди записывали хадисы, мотивируя это отсутствием каких-либо препон и запретов.[375]

Однажды Пророк (С) с целью бережного сохранения коранических текстов, независимо от того, что они хранились в его памяти или памяти других людей, распорядился записывать их. Тех, кто занимался записыванием коранических текстов, называли «куттаб ул-вахйи» («писцы Откровения»), число которых, по подсчетам мусульманских ученых и группы востоковедов, достигало сорока трех или сорока пяти человек, и в их обязанность, возложенную на них Пророком (С), входило только записывание с его слов текста айатов и сур Корана.[376]

Вот имена некоторых из тех, кого именовали «куттаб ул-вахйи»:

1- Али аби Талиб;

2- Абубакр ибн Кухафа;

3- Умар ибн Хаттаб;

4- Усман ибн Аффан;

5- Зайд ибн Сабит;

6- Убай ибн Ка'аб;

7- Зубайр ибн Аввам;

8- Абу Суфйан;

9- его сын Муавия ибн Абу Суфйан;

10- Йазид ибн Абу Суфйан;

11- Саид ибн Ас ибн Умайя и его сыновья:

12- 13 Абан и Халид;

14- Ханзала ибн Раби‘ аль-Асади;

15- Муайкиб ибн Абу Фатима ас-Садуси;

16- Абдуллах ибн Аркам аль-Азхари;

17- Шурахбиль ибн Хасана;

18- Абдуллах ибн Раваха;

19- Тальха ибн Убайдуллах;

20- Са'ад ибн Абуваккас;

21- Амир ибн Фухейра;

22- Абдуллах ибн Абусарах;

23- Сабит ибн Кайс;

24- Ала ибн аль-Хадрами;

25- Халид ибн аль-Валид;

26- Амр ибн аль-Ас;

27- Мугира ибн Шу'ба;

28- Хузайфа ибн Иман;

29- Хувайтиб ибн Абдулазиз аль-Амири;

30- Фатима ас-Садуси;

31- Ала ибн Акаба;

32- Джухей ибн ас-Салт;

33- Хасин ибн Нумайр (Хасан ибн Нумайр);

34- Аркам ибн Абу Аркам;

35- Хатиб ибн Амр;

36- Абу Салама ибн Абдулашхаль;

37- Мус'аб ибн Умайр;

38- Абдуллах ибн Джахш;

39- Абдуллах ибн Зайд;

40- Мухаммад ибн Салама аль-Ансари.[377]

Первые писари Откровения в Мекке и Медине. Ученые говорят, что самым первым человеком, записывавшим Коран в Мекке, был Абдуллах ибн Саад ибн Абусарах, а самого первого писаря Откровения в Медине звали Убай ибн Ка'аб. Поэтому они пишут, что первым из курайшитов, кто стал секретарем Пророка (С) в Мекке, был Абдуллах ибн Са'ад ибн Абусарах, отступившийся в начале от веры, но потом вновь перешедший в ислам после завоевания Пророком (С) города Мекки. А в Медине первым, на кого была возложена обязанность записывания Откровения, был Убай ибн Ка'аб, выполнявший в Медине эту работу задолго до Зайда ибн Сабита.[378]В периоды отсутствия Убайя ибн Ка’аба в Медине эту обязанность исполнял Зайд ибн Сабит.[379] Однако на основании преданий и исторических сведений ученые делают вывод, что наиболее успешным в записывании Откровения на начальном этапе пророчества был Али ибн Абуталиб, а вслед за ним – Зайд ибн Сабит и, может быть, потому, что оба они раньше и дольше других были рядом с Пророком (С).[380] Доктор Абдуссабур Шахин пишет: «Али ибн Абуталиб (Мир ему!) – сын дяди Пророка (С) принял ислам еще в юном возрасте и в большинстве событий и сражений за веру находился бок о бок с ним, был его помощником и соратником. Он вошел также при жизни Пророка (С) в число собирателей и составителей Корана, знавших его наизусть, и был одним из его писцов.[381]

Не следует забывать, что Убай ибн Ка'аб тоже являлся одним из наиболее успешных писцов Корана, ибо хранил в памяти огромное число коранических текстов, на что указывает ат-Табари: «Этот Коран находился в разрозненном виде на руках у различных лиц по одному-два айата, по одной-две суре, или чуть менее или более того. Но ни у кого не было больше, чем у Убайя ибн Ка’аба, ибо он постоянно сопровождал Пророка (С) и находился в его услужении. И всякий раз, когда нисходило Откровение, будь то ночью или днем, он всегда его записывал. Другие помощники не всегда пребывали при нем неотрывно...»[382]

(15)

Назад

Index

Далее