Еще один востоковед Джон Кантиньо считает временем начального проникновения арамейского письма на территорию Аравийского полуострова третий век нашей эры.[342]

Необходимо пояснить, что, говоря об арабах эпохи джахилийи, доктор Насируддин Асад имеет в виду не некую группу или касту доисламских арабов, а хочет сказать, что чтение и письмо было в ходу в некоторых регионах Аравийского полуострова, но обозначить ясно точно эти регионы невозможно, хотя исходя из сведений исторических источников, с определенной долей уверенности можно утверждать, что письменность была принесена в Мекку Харбом ибн Умайей и некоторыми другими.

Невзирая на то, что письмо на Аравийском полуострове имело достаточно долгую историю, его нельзя рассматривать как явление повсеместно распространенное, с которым было знакомо значительное число жителей Аравии, ибо, в действительности, умением читать и писать обладало, можно сказать, мизерное количество аравитян. Ведь как, например, пишет аль-Балазури, в начале пророчества Благородного Пророка (С) в Мекке умели писать и читать всего лишь двадцать один человек, семнадцать из которых были мужчинами, а остальные – женщинами.[343]

Еще одним свидетельством существования письменности на Аравийском полуострове в доисламскую эпоху является собственно Священная Небесная Книга мусульман – Коран, где этой теме уделено значительное внимание. Производные от корня «кара'а» («читать») слова употреблены в Коране около семидесяти раз. То же самое можно сказать об инфинитиве «катаба» («писать») его производных, которые встречаются в Коране триста раз. И даже в начале первой суры, ниспосланной Всевышним своему Пророку (С), использована повелительная форма глагола «читать» – «Икра’!» («Читай»), за которыми следуют слова «аль-калам» («перо»), «илм» («знание»), которые Господь произносит с должной торжественностью.[344] А в суре «Нун» он клянется пером и письмом.[345] Мы видим, что в Священном Коране язычники Мекки не раз требовали у Пророка ислама (С) каких-то письменных разъяснений, дабы прочесть их и ознакомиться с его идеями. В Коране упоминаются также некие «развернутые свитки», и что те же самые враждебно настроенные к исламу язычники, яростно их понося, заявляли: «Ва калу асатир ул-аввалин иктатабаха, фа хия тумла алайхи букратан ва асилан»[346] («И говорят они: «Все это – сказки древних поколений, что для себя велел он записать, ему зачитывают их и по утрам и вечерам»).

В Коране, кроме того, говорится о росписях, листках для записи, пере, чернилах, свитках, списках и пергаменте, что свидетельствует о том, что чтение и письмо, а, следовательно, и письменность бытовали у арабов и до ислама, однако лишь очень небольшая их часть была знакома с нею.[347]

V. Письменность в Мекке на заре ислама.

Город Мекка являлся еще задолго до возникновения ислама крупным торговым, а иногда и литературным центром на Аравийском полуострове. Совершенно естественно, что здесь должны были быть отдельные люди, обладавшие способностью и умением писать и читать, чтобы составлять документы о торговых сделках. Вспомним, что аль-Балазури упоминает о нескольких жителях Мекки, умевших писать и читать, среди которых были и женщины, в том числе сестра Умара ибн аль-Хаттаба. И ведь это было на заре пророчества Пророка Божьего (С).

Историки пишут, что еще до принятия ислама Умаром ибн аль-Хаттабом некий человек сообщил ему: «Сестра твоя отступилась от нашей веры и приняла веру Мухаммада». Умар отправляется в дом своей сестры и изливает на нее поток брани и, даже ударив её, ранит ей лицо. Когда через некоторое время гнев его угасает и он успокаивается, на глаза ему попадается листок, лежащий в углу комнаты. Он поднимает этот листок, на котором было написано: «Бисми-л-Лахи-р-Рахмани-р-Рахим! Саббаха ли-л-Лахи мо фи-с-самавати ва ма фи-л-арз ва хува-л-азизу-л-хаким» («Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного! Все сущее на небе и земле хвалу и славу воздает Аллаху – Тому, кто мудрости и власти преисполнен») На другой стороне листка он прочитал: «Та-ха, ма анзална алайка-л-Кур’ана литашка...» («Та-ха, тебе Коран Мы не ниспосылали, чтобы он стал причиною бед твоих»). Изумившись красноречивости Корана, звучности и притягательности его слов и выражений, Умар после этого без излишних колебаний принял ислам. [348]

То, что в доме сестры Умара нашелся листок, исписанный айатами, свидетельствует о том, что она умела читать и писать.

Одним из выдающихся событий в истории ислама, заслуживающим особого внимания и явно показывающим, что уже при жизни Пророка Аллаха (С) и в начале его пророчества в Мекке была группа людей, владевшая грамотой, то есть умевшая читать и писать, является эпизод сражения при Бадре, точнее, один из эпизодов этого сражения, демонстрирующий народам всего мира, что неграмотный Пророк Ислама (С) сам был первым в истории ислама подвижником и распространителем письма и чтения. После того, как в битве при Бадре была одержана победа, Пророк (С) принял удивившее всех замечательное и очень мудрое решение, согласно которому из семидесяти попавших к нему в плен язычников Мекки он отпустил на волю за определенный выкуп или передал в услужение мусульманам тех, кто был неграмотный. А тем из них, кто владел грамотой, умел писать и читать, Пророк (С) твердо обещал предоставить свободу после того, как каждый из них обучит грамоте, чтению и письму по десять детей мусульман.[349]

Это всего лишь один из эпизодов зарождавшейся истории ислама, подтверждающих тот факт, что уже в начале эпохи пророчества в Мекке жили люди, владевшие грамотой.[350]

Относительно того, находилась ли Мекка впереди Медины в смысле масштаба распространенности грамоты среди населения, историки высказывают разные, порой весьма противоречивые, мнения. Однако, учитывая нижеследующие факторы, все же мы должны признать первенство Мекки и преимущество её перед Мединой.

1. Мекка была точкой пересечения торговых и караванных дорог и звеном, связывавшим различные регионы Аравийского полуострова с другими странами. Поэтому она раньше и больше других областей и регионов Аравийского полуострова должна была бы освоить искусство письма и воспринять многообразные явления цивилизации, культуры и просвещения. История проникновения и распространения письменности на территории древней Аравии как раз и свидетельствует об этом.

2. Мекканцы совершали ежегодно две сезонные поездки в торговых целях: зимой в Йемен (рихлат уш-шита – зимнее путешествие) и летом в Сирию (рихлат ус-сайф – летнее путешествие). Йемен также считался одним из довольно развитых центров древней арабской цивилизации, а Сирия была местом компактного проживания финикийцев. Именно финикийцы переняли египетскую письменность, приспособили её к особенностям и требованиям своего языка, значительно упростив алфавит, после чего эта письменность получила известность как арамейская.

3. В Мекке устраивались огромные ярмарки и базары, куда со всех областей Аравии съезжались представители многих арабских племен. Само собой разумеется, что на этих ярмарках не могли бы обойтись без совершения каких-то торговых операций и заключения соответствующих сделок, то есть без подсчетов, без чтения и писания, обычно сопутствующих торговле.

Эти факторы и многие другие исторические свидетельства, о которых уже говорилось выше, показывают, что в смысле знакомства с грамотой и письмом Мекка по времени предшествовала Медине.

VI. Письменность в Медине во времена переселения в неё Пророка ислама (С)

История напоминает нам тот факт, что после переселения Пророка Аллах (С) из Мекки в Медину первым человеком, о грамотности которого он проведал, был Абдуллах ибн Са'д ибн Умайя, и Пророк поручил ему обучить чтению и письму жителей Медины.

Во времени переезда Пророка ислама (С) число грамотных людей в Медине было немногим более десяти человек, в том числе Саид ибн Зарара, Мунзир ибн Амр, Убай ибн Вахб, Рафи' ибн Малик, Аус ибн Холи, Зейд ибн Сабит и Абдуллах ибн Саид. История подсказывает, что в большинстве своем они, скорее всего, имели дело с хиджазским письмом «насх», заимствованным от хирской письменности.

В некоторых источниках пишется, что Пророк Аллаха (С) даже поставил перед Зейдом ибн Сабитом в Медине задачу научиться письменности иудеев. Так в «Сахих» имама аль-Бухари сообщается, что Пророк ислама (С) вменил в обязанность Зейду ибн Сабиту изучить и усвоить письменность иудеев, ибо если они захотят обратиться с каким-нибудь посланием к Пророку (С), чтобы Зейд прочитал его ему. Несмотря на то, что, как мы знаем, Зейд до получения этого задания умел и читать, и писать, он был обязан Пророком (С) научиться письму мединских евреев. И этот короткий рассказ со всей очевидностью показывает, что письменность иудеев Медины, а возможно, и всего этого региона, отличалась от письменности, применявшейся арабами и неиудеями.

В течение пятнадцати дней Зейд ибн Сабит полностью усвоил письменность иудеев и стал довольно искусен в ней. Это было астренджелийское письмо, считавшееся одним из корней куфийского письма, а само астренджелийское письмо, как уже было сказано, было разновидностью сирийской письменности. Отсюда некоторые делают вывод, что Зейд ибн Сабит владел и сирийской письменностью.

Ранее мы отмечали, что арабы пользовались двумя видами письма: во-первых, «насхом», обычно использовавшимся в простых посланиях и текущей переписке; во-вторых, куфийским письмом. Поскольку последнее письмо сформировалось и созрело в Куфе, то и название «куфийское» или «куфическое» оно получило от названия этого древнего города.

В завершение нашей беседы об арабской письменности полагаем уместным отметить, что исследователи в ходе своих кропотливых изысканий обнаружили послания Пророка ислама (С), направленные им царю Египта аль-Мукавкису, эмиру аль-Мунзиру ибн Сави, и опубликовали их. Эти послания, написанные арабским «насхом», еще только сформировавшимся, были изданы факсимильным способом и тем самым оказались доступными всем заинтересованным специалистам и ученым. К примеру, оригинал послания Пророка (С) аль-Мукавкису хранится в Стамбульском государственном музее Турции. Данное послание в свое время обнаружил в одном из монастырей близ Ахмима в Египте один французский ученый. Об этом прознал османский султан Абдулхамид, который, пригласив того ученого, повелел показать ту драгоценную реликвию компетентным специалистам. Ученые подтвердили, что данный документ текстуально является тем самым посланием, которое Пророк (С) написал и направил аль-Мукавкису. Султан Абдулхамид выкупил эту бесценную реликвию за огромную сумму денег и, таким образом, она оказалась в Стамбульском музее.

Еще одно послание Пророка ислама (С), адресованное аль-Мунзиру ибн Сави, эмиру Бахрейна, хранится в Публичной библиотеке Вены в Австрии. Наверное, уважаемым читателям будет небезынтересно познакомиться с содержанием этих посланий.

Итак, текст послания Пророка (С) аль-Мукавкису:

Рис.9

«Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного! От Мухаммада, раба Божьего и посланника Его, аль-Мукавкису – великому царю коптов. Приветствие тому, кто следует правильным путем! А затем я призываю тебя к исламу. Прими веру ислама и Аллах воздаст тебе сторицей, вдвойне. Но коль отвергнешь ты, то все грехи коптов падут на тебя.

О люди Писания! Придите, чтобы мы, равные друг с другом, произнесли едино слово: «Мы не станем поклоняться, кроме как Аллаху и ничто к нему не приравняем. И никто из нас не изберет другого, кроме Аллаха, главою над собой». Так идите же и говорите: «Свидетельствуйте, что мы – мусульмане». (Печать) Мухаммад – Посланник Аллаха.

А вот текст послания Пророка (С) эмиру Бахрейна аль-Мунзиру ибн Сави:

Рис.10

«Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного! От Мухаммада, Посланника Божьего, аль-Мунзиру ибн Сави. Приветствую тебя и мир тебе! Воистину я славлю Аллаха – властелина, кроме которого нет иного божества. Свидетельствуют что нет божества, кроме Аллаха, и что Мухаммад – раб Его и Его Посланник. А затем, поистине напоминаю тебе об Аллахе, – да будет Он могуществен и славен! Ибо те, кто на верный путь наставляют ради своей же пользы. А тот, кто следует их повелениям, значит, следует и моим указам. Тот, кто нравоучает их, значит, учит и меня. Воистину посланники мои восславляют перед тобою милость Аллаха. Я установил тебя посредником в твоем народе. Оставь мусульманам то, во что они уверовали и что восприняли, а грешникам прости их прегрешения и приблизь их. До той поры, пока ты будешь оберегать свое достоинство, мы не станем отстранять тебя от твоего дела. А с тех, кто останется пребывать в своем иудаизме, христианстве и зороастризме, тебе должно взимать подать».

(Печать). Мухаммад – Посланник Аллаха.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Неграмотный Пророк

Владел ли Пророк ислама грамотой и письмом? Хотелось бы вкратце напомнить, что в Коране[351] и хадисах Посланник Божий (С) представлен как «неграмотный» Пророк (С), то есть не знакомый с чтением и письмом. Так, из содержания айата «Ва ма кунта татлу мин каблихи мин китабин ва ла тахуттуху би йами-ника, изан лаартаба-л-мубтилун» («Ты до него не прочитал ни одного Писания, не обозначил ни единой буквы собственной рукой») иначе злопыхатели и недоброжелатели стали бы сеять сомнения в твоем пророчестве»)[352] выявляется, что Пророк Аллаха (С) никогда не читал ничего-либо писаного, ни писал сам что-либо. Однако этот вопрос нуждается в более широком и глубоком изучении мусульманскими учеными, ибо и по данному вопросу высказываются самые разные взгляды и мнения, порой весьма противоречивые.

Из множества коранических айатов и комментариев к ним следует, что Посланник Божий (С) был неграмотным, не умел ни читать, ни писать. Да и до призвания своего на пророчество ему не приходилось сталкиваться с этим занятием когда-либо в жизни.[353]

Абухаййан ан-Нахви аль-Андалуси, собравший множество высказываний мусульманских ученых по этому вопросу, пишет: «Большинство мусульман придерживаются такого мнения, что Пророк Аллаха (С) никогда не писал что-либо и никогда не заглядывал во что-либо написанное в попытке прочесть его». Но, вместе с тем, он далее говорит: «Со слов аш-Ша'аби передают, что Пророк Аллаха (С) ушел из жизни, так и не написав чего-нибудь. Передают также, однако, что Пророк (С) сам читал некую записку, которую прислал ему Уйайна ибн Хисн. Из предания в «Сахих» Муслима вытекает, что Пророк как-то собственноручно что-то записывал. Несколько мухаддисов и ученых-богословов, в число которых входят, например, Абузар Абдуллах ибн Ахмад аль-Харави, Казий Абулвалид аль-Баджи, и некоторые другие, были сторонниками этого утверждения». Затем Абухаййан добавляет, что большая часть ученых нашего края (Андалузии) выступила с нападками на Абулвалида аль-Баджи и дело дошло до того, что эти ученые бранили и поносили его с минбаров. Стараясь заступиться за Абулвалида, другая часть ученых говорила, что, приводя примеры и доводы об умении Пророка (С) читать и писать, он подразумевал его распоряжения прочитать ему или написать что-либо, а не непосредственное его владение чтением и письмом. И это подобно тому, когда говорят, что такой-то падишах написал такому-то человеку, имея в виду, что он повелел написать кому-то.[354]

Во всяком случае, принимая во внимание вышеизложенные высказывания относительно умения или неумения Пророка Аллаха (С) читать и писать, три следующие версии требуют углубленного и кропотливого исследования:

1. Пророк ислама (С) никогда ничего не писал и никогда ничего писанного не читал.

2. До своей кончины Пророк Аллаха (С) уже обрел навыки чтения и письма.

3. Во времена своего пророчества Пророк (С) иногда собственноручно писал что-то.

Третья версия о том, что после призвания на пророчество и в процессе исполнения пророческой миссии Пророк (С) уже научился письму, встретила довольно резкий протест и неприятие со стороны ряда ученых-богословов. Большинство ученых восприняли положительно только первую версию. Но каждая группа с целью подтверждения правоты своего мнения выдвигала свои доводы и доказательства.

Взгляды востоковедов на эту проблему. Известный востоковед Р.Блашер определяет тему данной дискуссии следующим образом: «Владел ли Пророк Мухаммад (С) умением читать и писать? Очевидно, это вопрос не риторический и чрезвычайно важный». Р.Блашер ищет различные варианты ответа на этот вопрос и заключает: «Сегодня мусульмане твёрдо убеждены в том, что Пророк Мухаммад (С) не владел грамотой, то есть не умел ни писать, ни читать».[355] Вероятнее всего, что в данном своем заключении Р.Блашер опирается на сообщения источников, которые называют Пророка (С) словом «уммий» («неграмотный»), основываясь на выражении «ан-набийю-л-уммий» («неграмотный Пророк»), означающем того, кто не умеет ни читать, ни писать. Такое толкование этого слова и выражения используют в своих работах Амири, Казимирский, Монтье и некоторые другие востоковеды. Между тем мы видим, что понятие «уммий» (мн.число - «умиййин») в айате «Хува-л-лази ба'аса фи-л-уммийина расулан минхум йатлу алайхим айатихи ва йузаккихим ва йуаллимухум ал-китаба ва-л-хикмата ва ин кану мин каблу лафи залалин мубин».[356] («Он средь невежд избрал посланника для них, кто им Его знамения толкует, чтобы очистить их и обучить Священному Письму и мудрости Господней, – хотя еще совсем недавно они в земных грехах блуждали») получает несколько иное толкование, согласно которому понятие «уммий» или «уммийин» подразумевает не только неграмотных, но, скорее всего, арабов-язычников, которые лишили себя своим безверием благости Откровения, оставшегося им неведомым, подобно тому, как иудеи и христиане также остались в неведении. Поэтому жизнь этих язычников и представителей иной веры замешана на невежестве относительно Божественного Закона.

В «Истории» ат-Табари приводятся сообщения, приписываемые Ибн Аббасу, поддерживающие данный вариант толкования. Таким образом, выражение «ан-наби ал-уммий» употреблено не в значении невежественный или неграмотный пророк, а в том смысле, что это – Пророк (С), посланный Богом к язычникам и идолопоклонникам для наставления их на путь Аллаха. Такое толкование может быть приемлемо в отношении понятия «уммийин» в айате «ал-Лазина йаттаби'уна-н-набийя-л-уммийя-л-лази йаджидунаху...»[357] («Кто следует посланнику сему, необразованному, неученому Пророку, которого они находят...»), то это и есть характеристика самому Пророку (С). Она означает, что, действительно, он был неграмотным, не обученным ни чтению, ни письму, и, согласно айату «Хува-л-лази ба'аса фи-л-уммийина» («Он средь невежд избрал»), был послан к людям, которые так же, как и он сам, не владели ни чтением, ни письмом.

То, что еще раз подтверждает Божественное происхождение Корана и небесное значение этого Священного Писания, так это факт его ниспослания неученому и необразованному Пророку (С). Именно эта неученость Пророка (С) и его неумение читать и писать была величайшей стеной, отделявшей его учение от Торы и Евангелия и воспрепятствовавшей тому, чтобы Пророк (С) заимствовал для Божественной сокровищницы своей веры что-либо из книг иудеев и христиан. Вызывает неимоверное изумление то, что Пророк Аллаха (С) в образе и теле обычного простого человека был наделен Богом осиянной Его светом столь величественной миссией.

Заключение группы востоковедов свелось к тому, что неученость и необразованность Пророка (С) очевидна, и эту истину следует однозначно признать. Но они никак не хотят легко согласиться с тем, что повеление Джабраила ему «Икра'» («Читай!») в начале суры «Аль-‛Алак» вовсе не обязательно означает читать что-либо написанное, а вполне может в то же время означать «Говори!», «Скажи!», «Произнеси!»

Другая группа востоковедов не столь категорична в своем убеждении и даже колеблется и высказывает некоторые сомнения, ибо видит перед собой совершенно противоречивые и даже взаимоисключающие суждения и факты, одни из которых вроде бы однозначно доказывают неученость и неграмотность Пророка (С), а другие свидетельствуют об обратном.

Изыскания Вейла не смогли устранить эту растерянность и колебания, ибо когда он концентрируется на айате «Ва ма кунта татлу мин каблихи мин китабин ва ла тахуттуху би йаминика» («Ты до него не прочитал ни одного Писанья, не обозначил ни единой буквы собственной рукой»), то, задумываясь над корнем глагола «татлу» (та-лам-вав), то приходит к выводу, что он означает устное действие и произнесение. Поэтому, на его взгляд, смысл данного айата заключается в том, что Пророк (С) до своего пророчества владел грамотой, умел читать и писать, но не прочел писаний иудеев и христиан.

Следует отметить, что данный вывод Вейла слабоват и страдает рядом изъянов, ибо, во-первых, «татлу» (от слова «тилава») в этом айате не выражает значения громкого чтения или громкой декламации для того, чтобы слышали и другие. Кроме того, выражение «не обозначил ни единой буквы собственной рукой» вообще не принято Вейлом во внимание, хотя оно очень ясно, четко и недвусмысленно указывает на то, что Пророк Аллаха (С) не читал ни книг евреев и христиан, ни писал что-либо. Поэтому данный айат никакого отношения к теме знакомства или незнакомства Пророка (С) с чтением и письмом не имеет.

(14)

Назад

Index

Далее