| Назад | Index | Далее |
Книги, написанные мусульманами о проблемах, связанных с историей Корана, не дают четких ответов на многие вопросы. А востоковеды тем более почти никогда не обременяли, да и поныне не утруждают себя постановкой и решением конкретных задач при исследовании истории Корана и только сообразно своим личным вкусам и склонностям, основываясь на множестве слабых и недостоверных легенд, строят свои суждения и предположения. Кроме того, во многих отношениях, то есть с точки зрения времени и пространства, способа мышления и оценки духовных ценностей и других параметров, они весьма далеко отстоят от чуждого им Корана. Поэтому в преимущественном большинстве случаев теософские аспекты божественной небесной книги ислама остаются вне их поля зрения и ими не раскрываются. Они воспринимают ее как некую обычную и в то же время полную занимательных преданий книгу в истории человечества и поэтому подходят к ее изучению именно с этой позиции, отчего их исследования сильно расходятся с духом Корана. Они закрывают глаза на метафизические положения Корана, в свете которых необходимо рассматривать исторические события, произошедшие в жизни человечества, и пренебрегают методами мусульманских ученых в критике и анализе известий, хадисов, сообщений и их передатчиков. В результате в преобладающем большинстве случаев из-под их пера выходят довольно слабые работы об истории Корана.
Мы видим, что один из знаменитых востоковедов Артур Джефри в предисловии к книге «Аль-Масахиф» Ибн Абудавуда ас-Сиджистани подвергает довольно резкой критике работы ряда востоковедов по истории Корана, отзываясь о них весьма нелицеприятно. В этом предисловии он пишет: «Что касается методов некоторых исследователей, то они заключаются в том, чтобы собирать беспочвенные и безосновательные мнения, теории, домыслы, догадки, предположения, а также заблуждения и ошибочные представления вместо того, чтобы искать, находить и докапываться до подлинной сути событий и явлений и выводить умозаключения, созвучные той эпохе и месту происхождения, ее потребностям и условиям. Они вглядываются в текст, но не обращают внимания на цель его передатчиков». Затем этот английский востоковед добавляет: «Когда вышло в свет первое издание «Истории Корана» немца Т. Нельдеке, то против него тут же ополчились хадисоведы и мусульманские ученые на Востоке, обвиняя его в клевете и наветах на религию. Они полагали, что западные ученые, избиравшие подобные методы исследования, вели их весьма небрежно и с точки зрения науки недобросовестно, тогда как некоторые из них отличались научной добросовестностью, благонамеренностью, и их непредвзятость в научных изысканиях очевидна. Из чтения книг последних выявляется, что они, кроме раскрытия истины, другой цели и не преследовали.
Однако хотелось бы напомнить господину Джефри А., что многие из них в большинстве случаев не могли развить в себе эту непредвзятость и всегда вольно и невольно допускали в отношении Корана и ислама оскорбительные для мусульман суждения и выводы и проявляли в своих работах предвзятость и зломыслие.
Одним из явных недостатков в исследованиях востоковедов, связанных с кораническими науками, является, с точки зрения мусульманских ученых-хадисоведов, то, что в них берется за основу любой текст, который совершенно не рассматривается критически. На таких сомнительных текстах и строятся их исследования. У древних авторов они заимствуют взгляды, которые наиболее соответствуют представляемым ими условиям, совершенно игнорируя то, что эти взгляды нередко выглядят явно противоречивыми или недостоверными. Иногда они пишут свои работы, не отличающиеся научной добросовестностью, преследуя некие далеко идущие корыстные интересы. Именно по этой причине между изысканиями востоковедов и исследованиями, осуществляемыми мусульманскими традиционалистами, хадисоведами и учеными-богословами, возникают расхождения и противоречия. А ведь это проблемы, которые мусульманскими учеными давно решены, для них они общеизвестны и не вызывают никаких разногласий.
Если бы эти востоковеды строили свои исследования на основе веками апробированного метода критики и анализа хадисов, применяемого мусульманскими учеными, и отбирали бы сообщения и хадисы исходя из их мерок и рассматривали их беспристрастно и объективно, то могли бы создать об истории Корана великолепные и образцовые книги, которые содержали бы меньше ошибок и изъянов и были ближе к истине и реальности. Но, к сожалению, в большинстве работ востоковедов содержатся такие недочеты и погрешности, на которые невозможно закрывать глаза и которые свидетельствуют о пренебрежительном их отношении к нормам и правилам исследования, связанного с отбором и передачей хадисов.
В этом кратком дневнике, представляющем теперь небольшую книгу, мы попытались за короткое время, имевшееся в нашем распоряжении, разобраться в сущности разнообразных споров относительно истории Корана с учетом взглядов представителей двух исламских толков (шиитов и суннитов) и вскользь указать на порочность и неверность мнений некоторых востоковедов. Разумеется, мы не можем утверждать, что в настоящей книге охвачены и достоверно изложены все проблемы, связанные с историей Корана, но можем заверить, что мы сосредоточили все свои усилия на том, чтобы дать читателю правильное представление о некоторых проблемах истории Корана. Автор лишь обращается с убедительной просьбой к здравомыслящим исследователям указать на ее недостатки и недочеты, чтобы можно было устранить их, если будет угодно Аллаху, при последующем издании.
Сайид Мухаммад Бакир Худжати. Тегеран,
1358 год хиджры по солнечному календарю.
Божественное Слово – Священный Коран – нарекают самыми разнообразными названиями и символами, которые упоминаются и в самом Священном Коране. Среди этих названий есть несколько пользующихся наибольшей известностью, с чем единодушно соглашается большинство ученых в области коранических наук. Их можно воспринимать как непосредственные названия Корана, а они таковы: Кур’ан, Фуркан, Китаб, Зикр, Танзил.[2]
Кур’ан (Чтение). Это название в Коране упоминается в пятидесяти восьми эпизодах. Например: «Иннаху ла Кур’анун карим»[3] («Воистину это – Благородный Коран»), «Фа иза кара’та-л-Кур’ана фа ста‘из би-л-Лахи мин аш-шайтани-р-раджим»[4] («Когда читаешь ты Коран, ищите убежище у Аллаха от шайтана, изгнанного (побиваемого камнями)»). О значении слова «Кур’ан» («Чтение») и корне его происхождения среди ученых нет единого мнения, а существуют различные точки зрения. Аш-Шафи‘и утверждает: «Слово «Кур’ан» произошло не от какого-то корня, а возникло изначально вдруг, экспромтом, для обозначения Божественного Слова и потому не восходит к корню «кара’а» («читать»). Иначе все, что можно читать, мы именовали бы «Кораном».
Аз-Заджадж и аль-Лихйани считают, что слово «Кур’ан» производится с хамзой с той лишь разницей, что аз-Заджадж говорит: «Слово «Кур’ан» произведено от корня «кар’» в смысле «собирать», «объединять», и потому слово «кар’» в выражении «Кара’ту-л-маа фи-л-хаузи»(«Я собрал воду в бассейн») использовано именно в этом смысле. А поскольку Коран является вместилищем плодов предшествующих небесных книг, то потому его так и назвали».Катада также придерживался этого мнения.[5] Однако аль-Лихйани тоже убежден в том, что слово «Кур’ан» происходит от корня «кар’», но в значении «читать», «приводить последовательно», «декламировать». Поскольку чтец Корана в процессе чтения его как бы последовательно произносит друг за другом буквы и слова его, оттого он и назван Кораном. Поэтому слово «Кур’ан» является причастием страдательного залога и означает «читаемый», «читанный», подобно тому, как слово «китаб» («книга») означает «написанное». В таком случае слово «Кур’ан» тоже может означать «читаемое». Это мнение поддерживает и Ибн Аббас.[6] Аль-Аш‘ари говорит: «Слово «Коран» происходит от корня «карн», означающего «добавлять», «присоединять», «сближать». Поскольку буквы, слова, айаты и суры Корана сочетаются друг с другом и каким-то особым образом соединены и связаны между собой, то потому его и назвали Кораном».
Аль-Фарра высказывается так: «Слово «Коран» есть производное от слова «кара’ин», являющегося формой множественного числа слова «карина» («сопряженная», «близкая»), а в силу того, что каждый из коранических айятов сопряжен и скреплен прочной связью с другими айатами, его и именуют Кораном. По этой причине, исходя из двух последних мнений, слово «Коран» не должно произноситься с хамзой».[7]
Фуркан (Различение). Это слово употреблено в Коране в семи местах, где два раза под ним подразумевается Книга Моисея (Тора), в двух других местах имеется в виду Коран, когда, например, говорится: «Табарака-л-лази наззала-л-Фуркана ала абдихи ли йакуна ли-л-аламина назиран»[8] («Благословен Тот, Кто ниспослал Cвоему рабу Различение (Коран), чтобы он стал предостерегающим увещевателем для миров»). В остальных эпизодах оно имеет другие значения. Поскольку Коран является разделительной линией между истиной и ложью и четко определяет эти два понятия, то потому и прозван «Фурканом» («Различением»). Этот вариант толкования данного слова Ибн Аббас считает наиболее приемлемым и рациональным.[9] Некоторые другие полагают, что Коран потому называют Фурканом, что эта небесная книга дарует человеку спасение и удачу и айат «Йа айюха-л-лазина Аману, ин таттаку-л-Лаха, йадж‘алу лакум Фуркана»[10] («О те, которые уверовали! Если вы будете бояться Аллаха, то Он одарит вас способностью различать [истину и ложь]») служит тому подтверждением, ибо слово «Фуркан» в этом айате употреблено в смысле «спасать».
Китаб (Книга). Слово «Китаб» («Книга») употреблено в Коране двести пятьдесят пять раз и в преобладающем большинстве случаев под ним подразумевается Благородный Коран. Основным значением слова «китаб» в арабском языке является «собирать вместе», «группировать», и любое письмо потому называют «китаб», что буквы, слова в нем как бы собраны вместе, нанизаны друг на друга. По этой же причине Коран назван «Китаб», ибо всевозможные айаты, легенды и умозаключения следуют последовательно и собранно одни за другими. Напомним в качестве примера один айат, в котором употреблено слово «китаб», подразумевающее Священный Коран: «Алиф, лам, ра. Тилька айат аль-китаби ва Кур’анун мубин»[11] («Алиф. Лам. Ра. Это – аяты Писания и ясного Корана»). Необходимо отметить, что в числе первоисточников исламской теологии Коран чаще упоминается как Книга. Так, например, говорят, что источниками исламского богословия является Книга (Коран), сунна, иджма и акль.
Зикр (Напоминание). Это слово, являющееся исконни арабским, использовано во многих местах в Коране, и в ряде случаев под ним имеется в виду Священный Коран. Например: «Инна нахну наззална-з-зи-кра ва инна лаху лахафизун»[12] («Воистину, Мы ниспослали Напоминание, и Мы оберегаем его»), «Хаза Зикрун мубарак»[13] («Это – благословенное Напоминание»). Слово «Зикр» употреблено в Коране также и в смысле «упоминание». Например: «Ва лакад анзална илайкум китабан фихи зикрукум»[14] («Мы ниспослали Книгу вам, (о, люди!), в нем упоминание о вас»). Причина прозвания Корана Зикром заключается в том, что Всевышний Господь своими речами напоминает рабам своим об их обязанностях и о своих предписаниях им.[15]
Танзиль (Ниспослание). Это слово чисто арабского происхождения неоднократно употреблено в Коране, как, например, в этом айате: «Ва иннаху латанзилун рабби-л-аламин»[16] («Воистину, это – Ниспослание от Аллаха миров»). Коран поэтому прозван этим именем, что айаты его низводились до Пророка Аллаха[17] постепенно путем Откровения. Слово «танзиль» в большинстве случаев говорит о последовательном и постепенном нисхождении Корана, тогда как исходящее из того же корня слово «инзал» чаще означает единовременное нисхождение Корана.
Таковы наиболее известные и распространенные названия и символы Корана. Однако одна группа ученых считает, что число их гораздо больше. Шейх Тахир аль-Джаза’ири в своей книге «Ат-Тибйан» отмечает, что Харалли[18] насчитывает более девяноста этих названий Корана. Ас-Суйути со ссылкой на книгу «Аль-Бурхан» аз-Заркаши пишет: «Кади Шайзала[19] упоминает пятьдесят пять названий Корана,[20] включающих следующие: Китаб (Книга), Мубин (Ясный), Кур’ан (Коран), Карим (Благородный), Нур (Свет, Луч), Худа (Праведный путь), Рахма (Милость), Фуркан (Различение), Шифа (Исцеление), Мав‘иза (Назидание), Зикр (Наминание), Мубарак (Благословенный), Марфу‘ (Высокородный), Алий (Высочайший), Хикма (Мудрость), Хаким (Мудрый), Хабл (Вервь), Мутаххар (Очищенный), Сират (Путь), Мустаким (Прямой), Кайим (Драгоценный), Кавл (Сказ), Фасл (Разделение), Наба’ (Весть), Ахсан аль-хадис (Лучшее из сказаний), Масани (Святые стихи), Муташабих (Иносказательный), Танзиль (Ниспослание), Рух (Дух), Вахй (Откровение), ‘Араби (Арабский), Баса’ир (Знамение), Сухуф (Свитки), Байан (Разъяснение), ‘Илм (Знание), Хакк (Истина), Макрума (Благость), Хади (Ведущий), ‘Аджаб (Изумительный), Тазкира (Напоминание), ‘Урват ал-вуска (Прочная связь), Сидк (Правда), ‘Адл (Справедливость), Амр (Веление), Мунади (Призывающий), Бушра (Радующий, Отрадный), Маджид (Преславный), Башир (Приносящий радостную весть), Назир (Предостерегающий), Азиз (Непоколебимый), Балаг (Уведомление), Касас (Повествование).[21]
Без сомнения, все эти символы не могут быть названиями Корана, ибо в большинстве своем они являются его эпитетами, которые Казий Шайзала и иже с ним спутали с названиями и именами, символизирующими Коран. Разумеется, все эти эпитеты употреблены применительно к самому Корану, но одно лишь их использование еще не может свидетельствовать о том, что они являются названиями Корана.
Какими бы словами и выражениями ни именовали Коран, он состоит из божественных слов и айатов, являющихся по сути чудодейственными и ниспосланными Пророку ислама (Да будет благословенен он и род его) путем Откровения, собранными в свитки и тетради и доведенными до нас в определенной последовательности. Нынешний Коран есть то самое Божественное Слово, которое люди чтят, читают и руководствуются его предписаниями. И никогда какие-либо извращения и искажения, добавления и сокращения, усечения и исправления не находили к нему дороги и не допускались. В этом определении Корана единодушны все исламские ученые.
Семантический смысл откровения (Вахй). Ранее мы уже говорили, что Коран был низведен Пророку ислама (С) посредством откровения (Вахй). Но поскольку слово «вахй» в Коране или в других книгах имеет множество различных значений, то мы постараемся дать короткое пояснение его семантического значения.
1. Природный инстинкт человека. Примером его является инстинкт, которым наделил Господь мать Моисея (Мир ему!), кормившую его своим молоком, но без колебаний поместившую его в сундук и столкнувшую его в море и спасшую тем самым его от злодейства фараона, охотившегося за младенцами сынов израилевых. На это происшествие есть указание и в Священном Коране, где с использованием глагола, произведенного от слова «вахй» говорится: «Ва авхайна ила умми Муса ан арзи‘ихи ва алкихи фи-л-йамми»[22] («Мы внушили матери Мусы (Моисея): «Корми его грудью. Когда же станешь опасаться за него, то брось его в реку»).
2. Врожденное свойство животного. Примером этого является Богом данная пчеле способность строить свой улей. Как сказано в Коране: «Ва авха раббука ила-н-нахли ан иттахизи мин аль-джибали буйутан ва мин аш-шаджари ва мима йа‘ришун»[23] («Твой Господь внушил пчеле: «Воздвигай жилища в горах, на деревьях и в строениях»).
3. Вскользь сделанный таинственный знак. Так, Господь сказал о пророке Захарийи (Мир ему!) следующее: «Фа хараджа ала кавмихи мин аль-михраб фа авха илайхим ан саббихуху букра-тан ва ‘ашиййан»[24] («Он вышел из святилища к своему народу и дал им понять: «Воздавайте хвалу по утрам и перед закатом!»). По поводу данного айата пишут, что Захарийа, даже не обращаясь с какой-нибудь речью к своему народу, сумел донести до него свою цель и свое желание.
4. Указание жестами и мимикой. Так сказал некий поэт:
Назарту илайха назратан фа тахаййарат
Дакаику фикри фи бади'и сифатиха.
Фа авха илайха-т-тарфу инни ухиббуха
Фа асара зака-л-вахйу фи важнатиха [25].
Я бросил на нее один лишь только взгляд, и она, изумившись,
Застыла на несколько минут, а мысль моя была о прелестях ее.
Взгляд мой дал понять ей о том, что я полюбил ее,
И это внушение глаз нагнало на нее румянец смущения.
5. Происки и проделки сатаны. В этом значении слово «вахй» употреблено в Коране в следующем айате: «Ва казалика джа'ална ли кулли набиййин адувван шайатина-л-джинни ва-л-унси йувхи ба'зухум ила ба'зин зухруфа-л-кавли гуруран»[26] («И так установили Мы для каждого пророка врагов – шайтанов из людей и джиннов, и те внушают обольщение друг другу красой пустых незначащих речей»). Или в другом месте Корана говорится: «...Ва инна-ш-шайтина лайувхуна ила авлийаихим ли йуджадилукум...»[27] («Воистину, дьяволы внушают своим помощникам препираться с вами»). Разумеется, Откровение Всевышнего Аллаха пророкам (Мир им!) не относится ни к одному из приведенных значений, ибо Откровение (вахй) есть воплощение тайной и скрытой связи пророка с Господом, благодаря которой Всевышний ведает об истинном положении в миру и средь людей, а божьи пророки доводят Его веления до паствы.
6. Веление чего-либо ангелам, дабы те спешили исполнить его. О таком повелении в Священном Коране говорится: «Из йув-хи раббука ила-л-малаикати анни ма'акум, фа саббиту-л-лазина аману...»[28] («Вот твой Господь внушил ангелам: «Я – с вами. Укрепите тех, которые уверовали!»)
Обычно возложение исполнения какого-то поручения или приказа на кого-либо в той форме, в какой оно звучит в Коране, подобно возложению на архангела Гавриила высочайшего повеления передать Пророку (С) знамения небесных книг, что и выражено понятием «вахй», более близкого по смыслу Откровению Всевышнего Аллаха, доводимого непосредственно им самим до Пророка. В обоих случаях, то есть доведения Всевышним Откровения посредством Гавриила или непосредственно самим Всевышним без чьего-либо посредства, предполагается возложение некоей задачи и выполнение некоей миссии, то есть ангел уполномочен правильно довести до Пророка Божественное Откровение, а Пророк обязан верно донести его до людей. Именно это и подчеркивает айат «Фа авха ила абдихи ма авха»[29] («Он внушил Его рабу откровение»), ибо он говорит, что Господь велит слуге своему Гавриилу (Мир ему!) - верному хранителю Откровения - передать Пророку то, что Он внушил и велел ему. Понятие «вахй» в данном айате неотделимо от понятия «танзиль» («низведение», «ниспослание») в следующем айате: «Ва иннаху ла-танзилу рабби-л-аламин назала бихи ар-Рух аль-амин ала калбика ли такуна мин ал - мунзирин»[30] («Воистину, это – Ниспослание от Аллаха миров Верный Дух (Джибрил) сошел с ним на твое сердце, чтобы ты стал одним из тех, кто предостерегает»).
7. Обращение Аллаха к Пророкам. В самом Коране говорится, что обращение Всевышнего к людям и общение с ними не может осуществляться кроме как посредством Откровения: «Ва ма кана ли башарин ан йукаллимаху Аллах илла вахйан»[31] («Человек не достоин того, чтобы Аллах разговаривал с ним иначе, как посредством откровения»).
Мы не должны упускать из виду то, что основное семантическое значение слова «вахй» – это «быстрый тайный знак». Покойный ныне Мухаддис Куми пишет: «Слово «вахй» в арабском языке означает ситуацию, при которой человек поверяет какое-либо свое желание другому человеку неким тайным знаком, и потому «вахй» означает тайное или скрытое обращение и внушение. Позднее этим словом стали обозначать любую информацию, тайно и скрытно передаваемую другому человеку, да так, чтобы о ее содержании не проведали иные лица».[32]
Этот момент, составляющий первооснову понятия «вахй», имеет отношение к каждому из значений в вышеприведенных примерах. Говоря другими словами, семантика слова «вахй» не чужда ни одному употребленному в Коране или, вообще, в речи арабов варианту, подразумевающему краткий и скрытый намек или знак, ибо именно это заложено во всех иных вариантах, где употреблено данное слово. Таким образом, приходим к выводу, что тайная и невидимая связь, установившаяся между Господом Богом и избранными Им созданиями, то есть пророками или ангелами, – в какой бы форме она не осуществлялась - называется «вахй», то есть Откровением. Эта связь не ограничивается только ниспосланием небесных книг и писаний пророкам, а производится тремя нижеследующими способами:
1. Внушением идеи и цели сердцу пророка без посредства ангела Откровения.
2. Беседой с пророком из-за завесы, подобно тому, как Господь говорил с Моисеем (Мир ему!) из-за дерева, и Моисей слышал Божественный глас.
3. Повелением ангелу Откровения донести Божественное Откровение от имени Аллаха одному из пророков; ангел же должен донести и сообщить вверенное ему откровение в том же неизменном и достоверном виде, в каком оно было ему изложено; более того, ангел этот может предстать перед пророком в образе человека или каком-то другом образе. И вот это сообщение ангела тоже называется «вахй».
(2)
| Назад | Index | Далее |