Back

Index

Next

Талут устермил взгляд в лицо своего друга. Оба с облегчением вздохнули и поблагодарили Ашмуиля, Ашмуил, поняв, что молодые люди собираются уходить, посмотрел на Талута и сказал: “Я призываю тебя к более великому делу, чем твое занятие”.

- Я готов служить вам.

- Господь избрал тебя для спасения народа израильского! Талут на мгновение застыл на месте. А друг его, удивленный и ошеломленный, бегал глазами меж Ашмуилом и Талутом. Наконец Талут, поняв, что удостоился великой милости со стороны Господа, молвил: “С большим удовольствием принимаю ваше предложение”.  

Народ израильский имел неверное и ошибочное представление о своем главе и повелителе. Они думали, что их вождь должен обладать большим богатством, или же должен быть избран из именитого и известного племени. Талут же не имел ни одно из этих свойств. Поэтому они удивились избранию Талута повелителем.

Ашмуил, зная, что израильтяне ищут отговорку, не дал им отсрочки и настаивал на своем выборе.

Всякий, кто напьется воды, не от меня!

После принятия на себя руководства израильтянами Талут быстро подготовил к сражению с врагами большое войско. Для достижения поля битвы войско должно было пройти через жаркую и знойную пустыню.

Воины прошли небольшое расстояние. Солнце все больше нагревало воздух, и не прошло много времени, как запасы воды кончились. 

Для испытания и проверки воинов Талут по указанию божьему сказал: “Вскоре на нашем пути появится река. О люди! Господь посредством этой реки испытывает вас. Те, кто выпьет этой воды и напьется, не от меня,кроме тех, кто отопьет лишь немного”.

Войско постепенно приближалось к большой реке. Израильтяне, завидев воду, прибавили в ноги. 

Чистая питьевая вода реки манила их к себе. “Пить! Выпьем столько, что пресытимся. Предстоит еще долгий путь по жгучей пустыне. Мы должны набраться сил, дабы пройти остаток пути, не мучаясь жаждой”.

Они дошли до воды, легли на землю словно прилипли грудью и животом к влажному песку русла реки. Глаза приковались к волнам, ладони приклеились друг к другу, образовав чашу, а высохшие и жаждущие губы жадно тянули из них воду. 

Талут стоял на своем месте и смотрел на воинов, как спешно они пьют. Состязание – кто больше выпьет! И лишь некоторые не ослушались Талута. Они немного выпили и поднялись. Талут понял, что войско его в большинстве своей состоит из безвольных и ненадежных людей, благочестивых же в нем мало. Поэтому он отпустил это не дисциплинированное и непокорное большинство и продолжил свой путь с горсткой набожных людей.

Ближе к полю боя небольшое войско Талута увидело великое множество вражеских воинов.

Какое – либо количественное сравнение между ними было неуместно. Некоторые особо перепуганные подошли к Талуту и сказали: “Мы не можем вести бой с этим могучим войском”. 

В ответ этим людям, другие, обладавшие сильной верой, воскликнули: “Мы не боимся множества вражеских воинов и нашей малочисленности”.

Затем, смотря на Талута, они сказали: ”Приказывай сделать то, что считаешь нужным. По милости Бога мы с нашей малостью будем воевать с ними и победим”. 

Вскоре зазвучал сигнал к началу боя.

Некто из вражеского стана выступил на поле битвы, назвался и похвалил себя: “Я – Джалут. Есть ли кто – нибудь, способный сразиться со мной? ”

Громоподобный голос Джалута заставил сердца содрогнуться, и никто из войска Талута не осмелился выйти на поле боя. Тем временем на поле битвы поспешил юноша, ученый и искусный в стрельбе из пращи, метнул из пращи камень, попавший прямо в лоб Джалута. Тот среди ужаса и удивления своего войска упал на землю и тотчас же испустил дух.

Воины Талута, увидев подобную сцену, снова обрели свой боевой дух и криками показали готовность к бою. С другой стороны, вражеское войско, потерявшее своего лучшего богатыря, было охвачено необыкновенным страхом и ужасом, вследствие чего не смогло устоять и обратилось в бегство.

Человек, воскресший через сто лет после смерти!

Некто, находясь в путешествии, имея при себе некоторое количество воды и еды, проезжал мимо селения. Селение то было ужасным образом разрушено и опустошено. Повсюду на глаза попадались истлевшие останки людей и животных. Таинственная тишина царила над развалинами того селения.

Путник, увидел эту ужасную и ошеломляющую картину, удивившись, сказал: «Каким образом Господь воскресит этих мертвецов?»

В это время Бог забрал его душу.

Прошло очень много лет, пока наконец божественная воля не решила оживить его. Затем Господь спросил у него: ”Как долго ты находился в этой пустыне?”

Он подумал, что немного времени оставался в том селении. Поэтому ответил: ”Один день. А может и меньше одного дня!”

Господь сказал ему: “Ты был тут сто лет! Теперь посмотри на свою еду и воду! ”

Путник посмотрел и с крайним удивлением заметил, что еда его все так же свежа и нова.

Он еще думал, когда Господь вновь обратился к нему: «Посмотри на животное, на котором ты сидел!”

Поблизости он увидел истлевшие кости, и сразу же заметил, что кости эти принадлежали его коню.

Потом Всемогущий изволил: “Смотри, как Мы соберем рассеянные части этого животного и оживим его”.

Путник, увидев это зрелище, сказал: “Я знаю, что Господь может сделать все. Теперь я успокоился, и вопрос воскрешения мертвых обрел для меня ощутимую форму”.

Толкователи полагают, что этот путник был одним из божьих пророков (Узеир), и слова его исходили не из отрицания и сомнения, а произнес он их в следствии удивления.

Как родилась Марьям

Жили две сестры – Ханэ и Ашйа, первая из которых вышла замуж за мужчину с именем Эмран.

Эмран был из знаменитых людей народа израильского. Некоторые также полагают, что он был пророком.

С женитьбы Ханэ и Эмрана прошли годы. Но детей у них не было. Однажды Ханэ сидела под деревом. Она увидела птицу, кормившую своих птенцов. Наблюдение материнской любви птицы разожгло в ее сердце любовь к детям, и она от чистого сердца попросила у Господа ребенка.

Прошло немного времени, и ее искренняя мольба была удовлетворена.

Поняв, что имеет во чреве ребенка, и предполагая, что это будет мальчик, она дала клятву, что отправит его на служение в Дом Божий.

Родив, она увидела, что младенец – девочка. Поэтому обеспокоилась и встревожилась. Причина ее беспокойства и волнения заключалась в том, что в те времена служители Божьего Дела, Бейтуль – Мугаддаса, выбирались из парней, и не было принято избирать для этого девушек. Она с волнением произнесла: “Господи! Я родила девочку, и ты знаешь, что мальчик и девочка не равны для этой цели, насчет которой я дала обет. Девочка не сможет совершать те обязанности так, как мальчик”.

Следует также отметить, что отец Марьям, Эмран, покинул этот мир раньше своей дочери. Мать Марьям привела дочь в Бейтуль – Мугаддас и попросила иудейских мудрецов и богословов, чтобы кто – либо из них взял на себя опекунство над Марьям.

Между ними разгорелся спор, ибо все хотели удостоиться чести опекунствовать над Марьям. В конце попечительство над Марьям принял на себя Закария, муж тети Марьям по матери.

Марьям выросла под опекунством Закарии, и настолько была погружена в служение и поклонение Богу, что в возрасте девяти лет днями постилась, а ночами совершала молитвы. Когда Закария бывал у молельни Марьям, приходя проведать ее видел рядом особые яства и дивился от этого. Однажды он спросил: “Откуда ты принесла эту еду?!”

В ответ Марьям сказала: “Это послано Богом. Он дает безмерные блага всякому, кто пожелает”. 

Как Ибрахим доказал единство Бога

Когда спустилась темная завеса ночи, перед глазами Ибрахима появилась звезда. Он воскликнул: “Это мой Господь?!” Но жизнь звезды была очень коротка. Она постепенно поблекла, наконец исчезла. 

Ибрахим снова приковал взгляд к небосводу: на этот раз на небе появился серебренный диск Луны со своим приятным сиянием. Увидев Луну, он сказал: “Итак, Луна является моим Творцом?!”

Прошло несколько часов. По прошествии короткого отрезка времени Луну постигла участь той звезды. С завершением ночи на горизонте с востока взошло Солнце и распространило свой нежный и живительный свет, подобно куску золота на гору, степь и пустыню.

Как только страждущие истины глаза Ибрахима узрели ослепляющий свет Солнца, он сказал: “Это мой Бог?! Это же больше и ярче всего!”

Таким образом прошло несколько часов. Но дневной свет также долго не продолжил свое существование и под натиском темноты понемногу потерял свою мощь и силу, и Солнце было проглочено в пасти призрака ночи.

Настало время Ибрахиму произнести последние слова и сделать вывод из своих предыдущих речей, дабы поправить таким образом: “Я презираю всех этих фальшивых богов, которых вы сравниваете с Господом. Я обращаю свое лицо к Тому, Кто создал небеса и землю, и в этой своей вере не допускаю и малейшего язычества. Я – чистый единобожец, и не являюсь язычником”.

Воду надо очищать в источнике

Муса (да будет мир с ним!), с получением послания от Бога, двинулся ко дворцу Фараона. Фараон силой и хитростью заставлял народ повиноваться себе, и сделал так, что люди без его разрешения не принимали ни малейшего решения.

Одним из планов Мусы было спасение израильтян из лап фараонов, и на основании вышесказанного это дело было невозможно без разговора с Фараоном. Ведь известная пословица гласит: “Воду всегда надо очищать в источнике”.

Во время своей встречи с Фараоном Муса сказал: “Эй, Фараон! Я являюсь посланником Создателя миров”.

Затем он произнес другую речь и потребовал у Фараона, чтобы тот подчинился Господу. Но Фараон и его приспешники потребовали доказательство того, что Муса говорит эти слова от Господа.

Тогда Муса бросил свой посох на землю, и он сразу же превратился в большого дракона.

Присутствующих охватил ужас, сильное волнение и все они растерялись. И тут они увидели руку Мусы: она была очень бела и сильно сверкала.

После окончания того собрания Фараон немедленно организовал совещание, на котором занялся обсуждением и обменом мнения с вельможами своей страны, и сказал, обращаясь к ним: “Что вы думаете о Мусе, и каково ваше мнение?”

Окружавшие, не знавшие сути дела Мусы, ответили: “Не торопись в отношении Мусы и его брата – Харуна, и не принимай пока какого- либо решения. Но прикажи своим служащим, пусть направятся в различные города и пригласят всех опытных и умелых колдунов”.

Фараон отдал своим глашатаям соответствующий приказ.

Колдуны, после собрания во дворце Фараона, провели с ним беседы.

Фараон дал им слово, что в случае, если они одержат победу над Мусой, он подарит им несметное богатство и удостоит хорошего положения в своем дворце. Колдуны попросили отсрочку дабы подготовить себя к сражению с Мусой, и Фараон согласился.

Наконец был назначен день для состязания Мусы с колдунами, и для судейства весь народ был приглашен на это зрелище.

Арена для сражения

В назначенный день колдуны подготовились к своему делу. С ними были веревки и некоторое количество посохов. Возможно, эти веревки и посохи были пропитаны специальными химическими веществами, превращавшимися под воздействием солнечного света в инертные газы и приводившие эти бесполезные веревки и посохи в движение.

Солнце сияло на голубом небе, следя за этим необыкновенным зрелищем.

Картина была удивительная: Муса и его брат Харун находились перед множеством волшебников и большой толпой людей, большинство из которых были их приверженцами. Глава колдунов, уверенный в своей победе, призвав толпу к тишине, спросил у Мусы: “Приступаешь ли ты к своему делу, или нам начать?”

Муса с особым хладнокровием молвил в ответ: “Начните вы”.

Глава колдунов подал тем специальный знак и они бросили свои веревки и посохи на середину площади: Тысячи маленьких и больших змей, вертясь и перевиваясь друг с другом, закрасовались перед присутствующими.

Сразу же сильный страх и ужас запал в сердца людей, и они непроизвольно попятились назад.

Множество колдунов, каждый из которых мог с помощью хитрости и колдовских чар обмануть людей и ввести их в заблуждение, внезапно создали такое зрелище, что даже Муса немного перепугался.

Люди, наблюдающие представшую перед их взорами сцену, пришли в волнение, возгласы и крики радости доносились со всех сторон. Фараон и окружившие его люди удовлетворенно улыбались, блеск радости сиял в их глазах. Но это удовлетворение Фараона и его окружения длилось не очень долго. Мусе пришло божественное откровение, и ему было указано: “Брось свой посох!”

Муса бросил посох, и неожиданно сцена полностью переменилась. Лица побледнели. Фараон и его друзья пришли в дрожь. Посох Мусы превратился в большого дракона, глотавшего змей волшебников. Дракон в несколько мгновений съел всех фальшивых змей и повернул голову в сторону Фараона и его придворных. Словно ожидая приказа Мусы напасть на них.

3

Фараон и окружавшие его люди со страхом и волнением наблюдавшие эту сцену, были погружены в размышление. Будущее казалось им неясным и мрачным. Несколько вельмож, находившиеся при Фараоне, знали, что должны найти выход из положения. Но в этот миг никто из них не имел верных мыслей и соображений.

Фараон знал, что по различным причинам не может нанести Мусе вреда. Поэтому он подумал, что надо принудить других найти выход из положения. Он увидел, что после созерцания триумфа колдуны разом отказались от своих пустых и ошибочных методов, уверовав в единого Бога. Поэтому ему пришло в голову, что им и надо отомстить. Все так же трясясь от раздражения, он обратился к ним, вознося: “Вы принимаете веру Мусы до того, как я разрешил вам?”

Затем, для скорейшего достижения своей цели, обвинил их и сказал: “Это–план, который вы задумали, дабы совратить людей с пути”.

Колдуны, понимающие разницу между своим професионалным мастерством и действием, проистекающим из божественной силы Мусы, воспротивились Фараону, и тот, с каждым мигом все больше приходя в ярость, громким голосом пригрозил им: “Клянусь, что отрублю ваши руки и ноги упретивным образом (правую руку и левую ногу, и левую руку и правую ногу), а затем повешу всех вас”.

31

После этих слов они подняли руки к Богу и сказали: “Господи! Ниспошли нам высшую степень выдержки и стойкости!”

Когда беглецы возвращаются на поле боя

Хунейн – местность близ города Таиф. Во времена Пророка Ислама (да благословит его Аллах и приветствует!) здесь произошла битва, известная под названием “Хунейнский газават[4].”

После завоевания мусульманами Мекки большее и сильное племя Гавазн организовало совещание. Главой этого племени был человек по имени Малек бен Ауф. Он сказал людям своего племени: “Ныне Мухаммед покорил Мекку и возымел большую силу. Рано или поздно он приедет и уничтожит нас”.

Люди племени, услышав слова Малека, некоторое время хранили молчание. Затем они начали потихоньку переговариваться. Каждый говорил с находящимися рядом на эту тему и больше всего были слышны также слова: “Что нам делать?! ” Малек бен Ауф, увидев почву для своих корней подготовленной, призвал их к тишине и сказал: “О, народ племени Гавазн! Остается лишь один единственный путь”. Толпа разом крикнула в один голос: “Что ты предлагаешь, о Малек?”

Малек провел рукой по лбу и окинул взглядом всех собравшихся. Будто бы хотел подольше подержать толпу в ожидании и готовности услышать его слова. Наконец, увидев, что над толпой воцарилась тишина, он произнес: “Прежде чем Мухаммед придет в эти места для сражения с нами, мы должны проявить расторопность и подготовить к битве войско”. 

Весть о подготовке сильного племени Гавазн, очень быстро дошла до Пророка, и он отдал мусульманам распоряжение готовиться к выступлению к землям этого племени.

Когда племя Гавазн подготовилось к битве, предводители племени собрались у Малека бен Ауфа и привели с собой детей и женщин, а также свое имущество, дабы вовремя сражения с мусульманами не могли допустить мыслей об отступлении и бежать в сторону местности под названием Утас.

Пророк (да благословит его Аллах и приветствует!) приготовил большое знамя, и дал его Али (да будет мир с ним!). Все люди, которые при завоевании Мекки, были знаменосцами различных отрядов исламского войска, с указания Пророка [ДБАР] двинулись с тем знаменем в сторону местности Хунейн.

Перед тем, как отдать распоряжение к выступлению, Пророк узнал, что некто имеет большое количество боевых доспехов, и послал человека к нему, прося сто единиц доспехов в долг. Сперва человек тот спросил: “Эти доспехи берутся в долг, или конфискуются?”

Пророк изволил: “Берутся в долг, и мы гарантируем, что вернем их неповредимыми”.

38

Большое войско, состоявшее на этот раз из двенадцати тысяч мусульман, отправилось на поле битвы.

Лазутчики известили племя Гавазн о том, что приближается великое войско. Малек бен Ауф, бывший человеком отважным и неустрашимым приказал людям племени слеплять ножны своих мечей и укрыться в ращелинах гор, окрестных ущельях и среди деревьев. Таким образом он хотел внезапно напасть на исламское войско и уничтожить его. Затем, для укрепления боевого духа своих людей, он произнес: “О, мои друзья! Мухаммед до сего не сталкивался с воинственными людьми, дабы вкусить горечь поражения! Итак, мы готовы уничтожить его!”

Войско Пророка совершило утренний намаз, и вместе с Пророком [ДБАР], спустилось в долину Хунейн.

41

Те, кто был в передних рядах войск, во время отступления и бегства пришли рядом с Пророком. Пророк дал указание Аббасу, обладавшему громким и звучным голосом, взобраться на находившуюся поблизости возвышенность и крикнуть мусульманам: “О, мухаджиры[5] и ансары[6]! О, почитатели “Корона”! О люди, присягнувшие Пророку! Куда бежите борсив Пророка?!”

Некоторые мусульмане услышали голос Аббаса и увидели стойкость Пророка Увидев, как отважно сражается Али(а), не страшась перед врагом. Они раскаялись в своем уповоля деянии, и вернулись на поле боя и уповая на Бога со всех сторон обрушились на врага. Эта атака напугала воинов племени Гавазн, они рассыпались во все стороны, и исламское войско победило.

Аяты Корана имеют гармоничное звучание!

По словам некоторых толкователей, особая мелодичность фраз и выражений Корана также обладает своего рода чудодействием. Тому отмечены различные свидетельства. В том числе нижеприведенная история, произошедшая с известным толкователем Сеидом Гутбом.

Нас было шестеро мусульман, переплывавших на египетском судне, следующем в Нью–Йорк, через Атлантический океан. Пассажирами судна были 120 женщин и мужчин, и кроме нас мусульман среди них не было.

В пятницу мы надумали совершить в сердце океана, на корабле, пятничный намаз.

Кроме выполнения обязательных религиозных предписаний мы хотели совершить также доблестный исламский поступок в присутствии одного христианского проповедника. Проповедник этот, даже на корабле не прекращал действовать согласно своей пропагандистской программе. Он был склонен пропагандировать христианство даже нам и обратить нас в свою веру!

Капитан судна, англичанин, согласился, чтобы мы коллективно совершили намаз на палубе. Он позволил также совершить с нами намаз работникам судна, которые все были из мусульман Африки.

43

34

Среди этих людей была женщина, которая, как мы поняли впоследствии, была христианкой и жила ранее в Югославии, откуда эмигрировала, спасаясь из ада коммунистического правительства.

Намаз наш произвел на нее необычайное воздействие, до такой степени, что из глаз ее потекли слезы и она была не в состоянии их сдержать.

Находясь под сильным впечатлением, она говорила на английском, просто и с особой скромностью. В том числе она сказала: “На каком языке говорил ваш священник?!”

Женщина та думала, что возглавлять молитву обязательно должен священник – духовное лицо, это делается у христиан. Но мы объяснили ей, что это может совершить любой благочестивый мусульманин, и в конце сказали: “Мы говорили на арабском языке”.

Тогда она сказал: “Хотя я не поняла смысл ни одной из ваших фраз, но явно уразумела, что они имеют необычное звучание.

Кроме того, привлекло к себе мое внимание то, что в проповеди вашего имама, были фразы превосходящие по красоте и изящности остальные. Они имели настолько необычайно мелодичное и глубокое звучание, что привели меня в трепет. Несомненно, эти фразы – что – то другое. Я думаю, что при произнесении этих фраз ваш имам был полем святого духа!” Мы немного подумали и поняли, что эти фразы – те аяты Корана, которые я произнес во время проповеди и при совершении намаза.